Казалось бы, никому нельзя доверять больше, чем родственникам. Но даже родственные связи со временем истончаются и рвутся, отчего доверчивый человек остается у разбитого корыта. Трагическая история произошла с нашей читательницей Ольгой. Родная сестра выселяет Ольгу из квартиры, приватизированной на их общие сертификаты.
Это история о том, что честное слово мало стоит в наше время и потому любые отношения следует закреплять на бумаге. Например, человеку, проживающему в квартире родственников, стоит заключить с ними договор найма, в котором будут четко оговорены права сторон.
Жила-была семья
Но Ольга никогда не думала, что однажды родная сестра укажет ей на дверь. Ведь квартиру на улице Кулдигас женщины приватизировали вместе, и большую часть сертификатов дала именно Ольга.
– Дело было так, – грустно рассказывает читательница, – в свое время наша мама жила в прекрасном доме на улице Бривибас. В начале восьмидесятых дом поставили на капитальный ремонт, а нашей большой семье предоставили сразу две квартиры в Задвинье. Наша мама решила разделить имущество по справедливости. Мы с нею поселились в двухкомнатной квартире в Агенскалнсе, а сестре с мужем и детьми мама отдала трехкомнатную квартиру на улице Кулдигас. Когда мама умерла, я перебралась к сестре. Своей семьи у меня никогда не было, хотелось состариться рядом с самыми родным человеком – сестрой Еленой.
Маклер выставлял в коридоре «охрану»
Ольга переехала в квартиру на Кулдигас в 1981 году. Жили тихо-спокойно, разделив площадь по совести: две комнаты Елене с мужем (дети к тому времени разъехались), а одна комнатка Ольге. Квартплату исправно делили на три части, и старшая Ольга каждый месяц отдавала деньги из рук в руки младшей Елене.
Потом в Латвии началась приватизация, и на большом семейном совете решили записать квартиру на Елену, как на самую молодую. При этом у младшей сестры оказалось только 29 приватизационных сертификатов, потому что рабочий стаж в Латвии у нее был небольшой. Зато Ольга получила от государства 94 сертификата, и все их от чистой души передала сестре: «Вот, используй для приватизации квартиры!»
– Помню, когда мы получили документы о приватизации, я спросила Лену: «Сестра, ты и меня записала в Земельную книгу?» Она ответила: «Да, не беспокойся!», – вздыхает Ольга. – После этого я много лет не интересовалась своими правами. Но совсем недавно сестра заявила, что хочет квартиру продать.
С этого разговора и начались между сестрами несогласия. Елена сердилась на то, что Ольга против продажи квартиры, и говорила, что в таком случае все решит сама. Сказала – сделала.
– Сестра пригласила маклера. К нам постоянно ходили какие-то люди, смотрели комнаты, – говорит Ольга, – а потом подолгу сидели на кухне и шептались, выставив в коридоре «дежурного», чтобы я случайно не подслушала разговор. У меня привычки подслушивать под дверями никогда не было, поэтому к этим интригам я серьезно не относилась.
Чемодан-вокзал-Каугури
Но пришел день, когда не замечать квартирной интриги стало невозможно. Елена сама сообщила сестре, что квартиру продала, а посему Ольге следует собирать вещички. Начался спор, крик. Одна пожилая женщина плакала: «Но это же и моя квартира, я отдала за нее гораздо больше сертификатов, чем ты!», вторая кричала: «Никаких сертификатов я не помню, а в Земельной книге хозяйкой записана только я!»
Выселить сестру на улицу Елена все-таки не рискнула. Она предложила Ольге вариант переезда в Каугури, в старый деревянный дом, в квартирку на третьем этаже. Старшая сестра захотела посмотреть предложенную жилплощадь, но младшая только руками замахала: «Вот переедешь – тогда и рассмотришь!»
– Конечно, на таких условиях я выезжать не хочу, – говорит расстроенная Ольга. – Я человек пожилой, с трудом хожу, жить на третьем этаже мне будет трудно. Вдобавок я слышала, что по закону сестра должна мне предоставить равноценную квартиру в том районе, откуда меня принуждают выехать.
Грозят цыганами и отключением света
Ольга ошибается, такого закона не существует, хотя по-человеческим меркам именно так Елена и должна была решить вопрос с переездом сестры. Однако нормативные акты говорят, что младшая сестра, продавшая квартиру, должна договариваться со старшей сестрой о переселении полюбовно.
Ольга только усмехается:
– Какое там полюбовно! На днях маклер Елены мне уже заявил: «Бабушка, ты чемоданчик-то собирай, иначе подселим тебе в освободившиеся комнаты чеченцев или цыган, сама убежишь!» А сестра грозит отключить мне электричество якобы за неуплату, хотя никаких долгов я за собой не признаю.
Много лет Ольга без всяких расписок отдавал сестре деньги на оплату коммунальных услуг. Однако в последнее время женщина берет в домоуправлении копию счета и перечисляет Елене треть квартплаты («Ведь я занимаю одну комнату, а сестра – две».) В случае суда банковские квитанции помогут подтвердить, что Ольга честно рассчитывается за квартиру.
«Пусть люди знают!»
Обидно пенсионерке слышать угрозы родной сестры про цыган и отключение электричества, но еще обиднее, что на старости лет так испортились отношения в семье. Думала ли Ольга в далеком 1981 году, что через треть века Елена погонит ее из квартиры? Нет! Иначе она могла бы приватизировать квартиру на свое имя и обезопасить себя от выселения. Но что делать теперь?
– Как поступать, я не знаю, – призналась женщина, – очень страшно остаться без крова в канун зимы. Но прошу вас, опубликуйте мою историю, чтобы остальные читатели знали: нельзя строить имущественные отношения на доверии. Если вы безусловно верите родственникам, в один прекрасный день они смогут сказать: «Собирай вещички, тебе ничего здесь не принадлежит!»
Шанс упущен при приватизации
Впрочем, специалисты считают, что положение Ольги не безнадежно. Юрист Денис Горба говорит следующее:
– Конечно, Ольга допустила ошибку, когда не настояла на приватизации квартиры на равных с сестрой. У любого объекта недвижимости может быть двое и больше хозяев. В таком случае в Земельную книгу заносятся сведения о том, сколько частей принадлежит каждому из совладельцев. Например, при приватизации родными сестрами квартира могла быть разделена на две равные части. В таком случае для продажи всей квартиры потребовалось бы согласие обеих сестер. Также и доходы от продажи Ольга и Елена разделили бы поровну.
Однако сегодня поздно говорить об ошибке, которую Ольга допустила в середине девяностых, когда передала свои сертификаты сестре без всяких условий. Теперь важнейшим становится вопрос о том, может ли пожилая женщина оставаться в квартире после ее продажи.
Обычно в договоре купли-продажи отдельным пунктом оговаривается, что старый хозяин обязан обеспечить анулирование декларации всех прописанных в квартире лиц. Только на этих условиях покупатель выплачивает продавцу обозначенную в договоре сумму.
Выходит, что позаботиться о переезде Ольги сейчас должна именно Елена, иначе сделка не состоится или женщина не получит всех денег, на которые рассчитывает.
Выезжать не обязательно
– Может ли Ольга оставаться в проданной квартире? – продолжает Денис Горба. – На мой взгляд, может, потому что в течение тридцати с лишним лет она жила там и платила за коммунальные услуги. Это является признаками договора найма между ней и Еленой, заключенного не в письменной форме, а по умолчанию.
Опять же, согласно действующему Закону об управлении в Латвии нельзя выселить человека иначе, как через суд – даже если это просто бомж, залезший в квартиру через окно. Это значит, что новый хозяин квартиры, если пожелает действовать законно, должен будет пять-шесть лет ожидать решения суда о принудительном выселении Ольги. Если же женщина грамотно выстроит защиту и докажет, что много лет была нанимательницей комнаты, то выселение вообще под вопросом.
От редакции добавим, что все-таки Ольга не может чувствовать себя в полной безопасности. Новый владелец действительно имеет право поселить в освободившихся комнатах неудобных для Ольги соседей и создать для нее невыносимые условия. Пока такого не случилось, пожилой женщине нужно попробовать найти общий язык с сестрой и оговорить условия переезда, которые устраивали бы обеих.