Дом оценили, а душу?

Николаю нанесена большая обида: банк отнимает у мужчины дачу, любовно выстроенную собственными руками – дощечка к дощечке. Вытерпеть такое на старости лет очень трудно. Главное же, что сам Николая банку ничего не должен. Дом отбирают за чужие долги!

Позаботился о детях

Несколько лет назад Николай решил позаботиться о детях. Сын Геннадий и дочь Анна получили от него по половине дачи в Калнгале. Николай – человек образованный, поэтому подарил недвижимость детям по всем правилам, с оформлением договора у нотариуса.

– Я настаивал, чтобы в документе оговаривалось мое право пользоваться домом до самой смерти, – рассказывает Николай, который четыре года назад считал, что договор дарения застрахует его от всех неожиданностей, – к тому же дети не могли без моего согласия ни закладывать дачу в банке, ни даже начать ремонт.

Самый опытный юрист согласится с тем, что пожилой человек сделал все по уму и по совести. Николай избавил детей от бумажных хлопот после его смерти, да и себя не забыл – обеспечил мирную старость на завалинке любимого дома, в котором долго жил вместе с женой.

Но с мирной старостью в случае Николая вышла большая несправедливость. Вместо того, чтобы греться на солнышке, сегодня пенсионер вынужден, как молодой, бегать по юристам – на половину дачи в Калнгале посягает банк.

На словах одно, на делах другое?

На встречу они пришли вместе: Николай и его дочка. Анне, между нами говоря, не позавидуешь. Связавшись с банком, она попала в такой переплет, что даже потеря отцовской дачи покажется пустяком.

– В 2007 году наша семья взяла кредит в 200000 евро под покупку земли на Югле, – рассказывает женщина, – скрывать не стану – хотели строить гостиницу, начать собственный бизнес. Но вместо бизнеса начался кризис.

До 2009 года Анна с горем пополам выплатила банку больше 20000 латов. Но экономический спад сделал свое черное дело – денег в бюджете семьи совсем не стало. Татьяна не видела возможности регулярно вносить деньги за землю, поэтому, по ее словам, устно договорилась с менеджером банка о кредитных каникулах длиной в три месяца.

– Менеджер уверил, что банк подпишет соответствующее соглашение, – хмурится Анна, – но бумаги мне так и не показали. Я по договоренности пользовалась кредитными каникулами, а на четвертый месяц получила от банка требование досрочно выплатить весь кредит – мол, попала в список злостных неплательщиков.

Вернуть такую сумму, да еще сразу, Анна оказалась не в состоянии. Начались судебные процессы. Женщина по сей день опаривает решение банка, который на словах обещал ей одно, а на деле показал совсем другое.

Кого винить, непонятно

Но Николай не старается вникать в подробности Анниных тяжб. Его интересует только решение банка обратить взыскание на... половину дачи, подаренную пенсионером дочке.

– Как же так? – недоумевает он. – Я ведь сразу с детьми договорился: пока я жив, чтобы никаких сделок с дачей, никаких залоговых отягощений. Это в Земельную книгу внесено, как и мое право пользоваться всем домом до конца дней. Но банку мои условия, что слону дробина. Банк делает, что хочет, и сейчас против моей воли пытается отнять половину дачи.

Кого винить в нелепом и обидном происшествии, Николай точно не знает. С одной стороны, Анна по доброй воле не закладывала дачу в банке, но с другой – она должна была понимать, что отвечает по кредиту всем своим имуществом, в том числе и полученной от отца недвижимостью. Банк же просто хочет получить обратно свои деньги, но при этом не обращает внимания на отягощения, наложенные на дачу при совершении дарения.

Малой кровью не обойтись

– Я категорически против перехода моей старой дачи в собственность банка, – говорит Николай.

Пожилого человека можно понять. Ведь, несмотря на договор дарения, заключенный с детьми, он и теперь считает себя полноценным владельцем дома. Да и воля его была нарушена дважды – сначала дочерью, а потом и банком. Но как бороться с произволом, если тебе 88 лет и любое огорчение бьет по нервам в десять раз сильнее, чем в молодости?

Анна тоже выглядит подавленной – обманывать отца, пусть и невольно, она не желала. Пока тянется ее тяжба с банком по поводу условий разрыва кредитного договора, на дачу наложен арест. Это и хорошо, и плохо. Хорошо, поскольку с домом во время ареста нельзя проводить никаких сделов. Плохо же то, что это не оставляет Николаю шансов вернуть дом малой кровью.

Пожилой челове не оставляет попыток защитить свою недвижимость. Несколько недель назад Анна и Николай по обоюдному согласию расторгли договор дарения.

– Причиной расторжения назвали недобросовестное отношение дочери к исполнению условий договора, – вздыхает Николай, – поскольку она допустила посягательства на дачу со стороны банка.

Теперь банк не имеет оснований присматриваться к дому. Но во время судов семья не может внести сведения о смене владельца дачи в Земельную книгу. Поэтому разрыв договора дарения пока не избавляет старика от произвола.

Дело движется по замкнутому кругу и не известно, чем закончится. Пока все суды держат сторону банка. А знаете, что особенно обидно? Что половину дома в Калнгале оценили всего в 11000 латов. Этих денег не хватит, чтобы покрыть и десятую часть кредита Анны. Дом же, в который ее отец вложил душу, оценили, как старую рухлядь – нелепица! Впрочем, душу в банке не заложишь...

Выход: надо судиться с дочерью

Ситуацию прокомментировала юрист и правозащитник Светлана Лисивненко. В первую очередь, считает она, это – наука пожилым людям, плани­рующим заключить договора дарения:

– По этому договору недвижимость еще при жизни человека переходит в собственность его близких. Это удобно, поскольку избавляет родных от хлопот по оформлению завещания, однако таит некоторые нюансы. Если в кредитном договоре Анны сказано, что она отвечает перед банком всем своим имуществом (а не только землей, купленной на занятые деньги), то банк действительно имел право обратить взыскание на принадлежащую женщине половину дачи.

Хорошо, что при заключении договора дарения Николай предусмотрительно оговорил свое право пользоваться дачей. Этот пункт был закреплен и в Земельной книге.

– Такого рода отягощение сохранится даже в случае, если дачу перей­мет банк, – уверена юрист, – а также оно обязательно для любого нового хозяина недвижимости.

Теоретически в судьбе Николая ничего не изменится, ведь он сможет по-прежнему жить в своем доме, не беспокоясь о планах его новых владельцев. Но в практике новые собственники смогут чинить пожилому человеку различные пакости. Поэтому до передачи недвижимости банку дело лучше не доводить.

– Николаю срочно необходимо подать в суд на собственную дочь, требуя аннулировать акт дарения в связи с недобросовестным отношением Анны к исполнению его условий, – рекомендует Светлана Лисивненко. – Зачем разрывать договор именно в судебном порядке, а не по соглашению сторон? Затем, чтобы у третьего лица – банка, не появилось претензий. Действовать в таких случаях нужно быстро. Пожилые люди часто смущаются: «Как я стану судиться с родной дочерью?» Но и Николаю, и Анне следует понять, что суд в такой ситуации – не шаг к семейному конфликту, а инструмент правового урегулирования проблемы.

Во время суда, а также после возвращения дачи в собственность Николая могущественное кредитное учреждение не сможет претендовать на дом. Если же в силу юридических нюансов банк все-таки докажет, что половина дачи являлась обеспечением кредита, семье Николая следует пойти другим путем.

– Николай, его дочь или сын должны обратиться в банк или к судебному исполнителю с просьбой позволить им выкупить половину отчужденной дачи за начальную цену, – считает Лисивненко. – Такие переговоры возможны, но должны проходить под руководством опытного юриста.